Как «стресс» перестал быть диагнозом элиты и стал распространенной проблемой

Стресс охватывает широкий спектр переживаний, начиная от плохого дня в офисе и заканчивая психиатрической травмой после боевых действий. Именно эта неточность сделала стресс такой полезной концепцией.

Мы используем стресс как описание нашего эмоционального состояния, медицинского диагноза и обоснования абсентеизма. Тем не менее, до конца 20-го века представление и понимание концепции были в основном ограничены врачами и академическими исследователями.

Начиная с 1960-х годов, газетные статьи, сообщающие о стрессе, стали регулярно появляться в рамках расширения связанных со здоровьем тем. Эти статьи предлагали подчеркнуть стресс как объяснение ответов людей на вызовы быстро меняющегося мира.

Только для элиты

Первоначально все было ясно: люди, делающие важную или трудную работу под давлением, были особенно восприимчивы. «The Daily Mirror» рассказывало истории об опасности для студентов из элитных университетов и предполагало, что «босс получает больше «стрессовых расстройств», чем те, кто работает на него». Между тем Guardian обозначил стресс «скорбь успешных незаменимых людей» и рассказал своим читателям о новом месте отдыха для богатых в замке Рутин в Уэльсе, нацеленном на бизнесменов, работающих под давлением.

Места, подобные Рутину, как утверждалось, стали символами статуса богатой жизни. Эти взгляды были основаны на давней традиции, связывающей «мозговую работу» с нервными состояниями, тянущуюся к болезни 19-го века – неврастении, влияющей предположительно на сверхчувствительную элиту.

Стресс для всех

В то время как ассоциации между стрессом и руководителями сохранялись, в начале 1970-х годов наблюдалась демократизация стресса благодаря постоянно растущему потоку газетных историй о новых восприимчивых группах. «The Daily Mirror» идентифицировало работников руками на производственной линии и домохозяек, оказавшихся в шумных блочных квартирах. В одной статье объяснялось «семь возрастов стресса» от малыша к пенсионеру, в то время как другие определяли стресс как «большую опасность для вашего здоровья» и «убийцу».

В отчетах было ясно, что стресс – это то, что может испытать любой человек. И к 1988 году исследования, финансируемые профсоюзами, утверждали, что «взорвали миф стресса как болезнь исполнительной власти», утверждая, что работающие руками и клерки гораздо чаще страдают стрессом.

В течение 1980-х и 1990-х годов непрерывный поток медиа-историй выявил более восприимчивые группы и новые разновидности стресса, такие как «выгорание». Читатели получали очень четкое сообщение о симптомах стресса и о том, как применять ярлык к собственному опыту.

Это не осталось незамеченным. Два автора организации социальных исследований, Mass Observation, задумались над этом влиянии в 1980-х годах. Одна из них описала свою работу учителя как «очень напряженную», но также предположила, что средства массовой информации заставляют людей гораздо лучше осознавать свое здоровье, поскольку она гораздо более сильно осознавала, что она чувствовала, чем пять лет назад. Другой, медицинский секретарь, обвинил увеличение «невроза и плохого здоровья» на изменение отношения, объяснив, что люди больше не занимаются своими собственными проблемами, но им предлагается «обратиться за помощью, к священнику, социальным службам, врачам и страницам женских журналов».

Ее взгляд аккуратно охватывал культурный сдвиг, в результате которого люди променяли стоицизм и самодостаточность более ранних десятилетий, ожидая, что теперь потребуется профессиональная помощь для целого ряда повседневных событий, в том числе вызывающих стресс. Это также признало роль средств массовой информации как в поощрении принятия этой точки зрения, так и в предоставлении помощи.

Наличие стресса в качестве объяснения ответов людей на многие различные повседневные ситуации привело к его более широкому принятию отдельными лицами, организациями и государством, так что к концу века стресс составлял миллионы потерянных рабочих дней.

Стресс стал полезным, потому что он, по-видимому, мог объяснить многое о реакции людей на жизнь конца 20-го века. Но такое широкое популярное использование также дало ему в значительной степени меньшее значение. Хотя понимание что у вас «стресс» является полезной отправной точкой, возможно, разумно выйти за пределы стресса, чтобы думать о том, что вы на самом деле чувствуете и почему.